Мария Шейкина

Сила – за создателями музыкального контента

Мария Шейкина, руководитель проектного маркетинг отдела Believe Artists Services

Поступление и учеба

– Как решила поступать на журфак МГУ?

– Когда человек чувствует себя частью творческого потока, у него есть какие-то скилы в писательстве или в другой подобной сфере, но он не понимает, чем хочет заниматься, то первая мысль, которая приходит на ум, – поступить на журфак. Мне по жизни нравится работать с текстом, что-то писать. Я всегда много читала и когда я только очерчивала область своих интересов, думала, что в нее обязательно войдет журналистика. А с журфаком МГУ у меня случилась любовь из-за истории нашего факультета. Многие выдающиеся люди – его выпускники, и это давало повод задуматься о том, какое фундаментальное образование ты можешь получить, как пропитан факультет студенческой атмосферой. Я всегда хотела ей проникнуться.
Я поступила на подготовительные курсы по журналистике, год ходила на них вечером, впитывала всю эту атмосферу и, когда сдала все экзамены, передо мной стоял выбор – поступать на другие факультеты в Москве, так же ведущие, классные или на журфак МГУ. Выбор для меня был очевидным, я хотела только на факультет журналистики МГУ. И тогда это случилось.

– Ты не рассматривала вариант получения более прикладного образования?

– Если бы я четко понимала, что хочу, то, наверное, искала что-нибудь более прикладное и как-то иначе сложилась бы моя жизнь. Но в тот момент я понимала, что мое образование должно быть связано с творчеством, коммуникацией, ведь у меня это хорошо получается, поэтому сложилось так.

– Кто тебя вдохновлял в то время?

– У меня по жизни было много людей, которые вдохновляли меня, и часто это был кто-то, с кем я виделась и встречалась, наставники и менторы. Какого-то «кумира» скорее не было. Есть люди, которые тебя вдохновляют, ты за ними наблюдаешь и понимаешь, что то, что они делают – классно и тебе это нравится. Но, в целом, человека, которому бы я подражала во всем, не было. Общение с людьми интересно мне возможностью узнать много нового в разных сферах. У меня было много знакомых, связанных с музыкой, о которой я постоянно думала. Я общалась с людьми, которые взаимодействовали с артистами, мне очень нравилось, как они рассказывают о внутренней кухне работы с ними. Эти люди были из близкого круга: с ними я проходила свой путь развития в разных областях, с кем-то были творческие интересные проекты.

На факультете журналистики МГУ у меня тоже были люди, которых я могу назвать своими менторами.Один из главных людей для меня – Галина Германовна Щепилова, она вела у нас медиабизнес. Это, наверное, мой любимый человек на факультете, помимо других десятков, которые вложили в меня очень много. Поэтому, если можно сказать, что у меня был какой-то кумир, то это она.

– Помнишь момент, когда увидела себя в списках поступивших?

– Мне звонили, спрашивали о том, планирую ли я выбрать именно факультет журналистики МГУ, не выберу ли что-то другое и не заберу ли оригиналы документов.
Потом восторг, счастье, ведь это было мечтой, учитывая, что я шла наперекор мнению родителей. Они очень хотели, грезили, чтобы я поступила на юридический или экономический факультет, переживали за мое финансовое положение. За другие вещи, возможно, волновались чуть меньше, но им всегда казалось, что именно журналистика не принесет финансового благополучия. И все другие вытекающие аргументы против получения журналистского образования, которые могут быть в заботливом родительском сердце очень классно работали, но не на меня. Они работали в обратную сторону. Юношеский максимализм говорил: «Нет, я буду делать по-своему». Это был вдвойне хороший, положительный момент, когда все получилось. Хорошо помню, тогда я была на Арбате с подругой, мне позвонили и это было, конечно, ярко.

Иногда тебе хочется что-то сказать, когда твои аргументы звучат чуть тише с высоты родительского, взрослого, опыта, которого ты еще не имеешь, не можешь трезво оценивать и решать, а тут у тебя получилось что-то доказать. Все мы знаем, какой непростой творческий конкурс у нас на журфаке, это складывается в очень интересный челлендж. Для школьника это важный рубеж.

– Как тебя изменил журфак?

– Я радуюсь тому, что мне всегда нравилось учиться. У меня возник интерес ко многим вещам, которого я раньше в себе не наблюдала. Это такое, на самом деле, везение. Мне сильно повезло, что мне было интересно, что меня окружали яркие, интересные люди и, как говорит Прутцков [доцент журфака МГУ – прим. Маленькая редакция]: «От факультета каждый может брать столько, сколько он возьмет, и на что он настроен, то и унесет с собой». Благодаря атмосфере на факультете, замечательным людям, которые там работают, тому, как они любят свое дело и эту любовь отдают другим, тот, кто был открыт, унес многое. И говоря о нашем выпуске, я знаю многих, кто выпустился и делает невероятные вещи. Это, конечно, восторг полнейший. Если говорить о том, как меня изменил журфак, то можно сказать, что он привил любовь к делу, очень интересную и фундаментальную, потому что приходилось много работать и учиться, делать проекты. Поменялся круг общения, ведь ты из одного мира переходишь в другой, где полно талантливых людей. Была двойная мотивация работать, ведь я училась не в звездной школе, а в школе, где учились спортсмены, а как правило спортсмены меньше времени посвящают учебе. Поэтому было сложно учиться на первых курсах, я чувствовала разницу. Ребята выходили из Ломоносовской гимназии, а у тебя совсем другая база знаний – приходилось работать в два раза усерднее. При этом всегда было куда стремиться, я видела своих однокурсников и то, что эти люди рядом, все это просто невероятно. Они все очень интеллигентные, умные, творческие, веселые.

– То есть, потом ты встречала коллег, которые некогда были твоими однокурсниками?

– В работе так получилось, что мы постоянно пересекаемся, и это интересный опыт: сначала ты сидишь с этим человеком на экзамене и трясешься, а потом вы обсуждаете какие-то проекты, которые вместе делаете. Это классно.

– Какое у тебя любимое место на журфаке?

– Весь журфак – это любимое место, там столько маленьких аудиторий, неочевидных мест. Ты каждый год открываешь для себя что-то новое. Возникло воспоминание о том, как мы пытались остаться на ночь на журфаке. Я помню, что нам помогал Прутцков, он написал записку о том, что мы делаем какой-то проект или съемку. Мы понимали, насколько опасно попасться охраннику. Вечер, мы забрались в отдаленную аудиторию на втором этаже, знали, что сейчас начнется обход по факультету и нас поймают. Это было супер весело, мы прятались в каждом уголке и открывали для себя что-то новое. В итоге ничего не получилось, нам пришлось в ночи уехать. Какое-то время мы побыли там, но нас нашли. В тот момент мы понимали, что находимся в Хогвартсе. Всегда все сравнивают журфак с Хогвартсом, с каким-то волшебным местом, ночью это особенно чувствуется. Поэтому в любом месте, куда бы ты не присел на журфаке, ты будешь чувствовать себя как дома.

Журналистский опыт

– Какой у тебя был первый журналистский опыт?

– Первый журналистский опыт случился, когда я училась на подготовительных курсах. Мы делали газету о творчестве молодежи. И первые интервью, тексты были именно для этой газеты. Это было нечто похожее на школьный проект с маленьким тиражом.
Более серьезный опыт был в РБК, когда я думала, что мой путь сложится с журналистикой, не отрицала этого. Долго работала в отделе спецпроектов, который занимался расследованиями. Тогда мы четыре месяца работали над одним расследованием, звонили чиновникам, делали много кропотливой работы. У меня до сих пор лежат эти большие журналы. Поэтому РБК – это яркий и большой опыт.

– Как попала в пиар музыкальной сферы?

– К этому все шло шажочками в моей карьере. Первое время я работала в журналистике, в нескольких изданиях. Потом, когда училась в магистратуре, моя жизнь была связана с аналитикой телека и аналитикой видеосервисов. Меня это очень вдохновило. То, как сильно меняется телевидение, аудиовизуальный продукт, с которым мы имеем дело, как меняется аудитория, ее предпочтения – все это мне было интересно исследовать. Даже моя выпускная работа на эту тему. Я изучала, куда мы движемся дальше. Сейчас все более очевидно. Когда я писала эту работу, много людей могли бы поспорить о том, как сильно изменится рынок впоследствии.
Я некоторое время работала в аналитике и в Video International. Затем ушла в пиар агентство, работала с брендами, развивала рестораны, то есть занималась маркетингом. У меня было много проектов онлайн-образования. Потом мы кусочком команды откололись и создали свое агентство, делали бизнес. Меня хватило примерно на год. Я поняла, что уже не с таким интересом работаю и общаюсь с клиентами. Мне хотелось заниматься творческой частью, а я строила команду, занималась менеджментом, а не творчеством. Было тяжело прощаться, ведь когда ты строишь с людьми что-то с нуля, они становятся для тебя почти семьей, уходить тяжело. В тот момент я приняла решение, что мне надо что-то менять. Срочно, сейчас. Каждый раз, когда я переходила из одного места в другое, мне всегда хотелось быть в музыкальной сфере. Просто это довольно закрытая среда, у нас в стране нет профильного образования на эту тему. То, что есть, если честно, оставляет желать лучшего качества. Когда я уходила из агентства и смотрела разные вакансии по пиару, маркетингу, мне попалась на глаза вакансия команды Елены Темниковой [российская певица – прим. Маленькая редакция]. Я успешно сходила на несколько собеседований, и так получилось, что ее муж, гендиректор, с кем у меня было финальное собеседование, очень “про бизнес” человек. Он был самым молодым миллионером в России. Мы с ним сцепились на теме ведения бизнеса, очень качественно поговорили про медиа, про то, как все устроено. Видимо, его это вдохновило. Было странно допускать к артисту человека, который не работал в музыке и сразу ставить его пиар-менеджером. Даже для меня это было шоковое решение. В команде Лены я проработала три года: от пиар менеджера до руководителя команды из 19 человек. Люди, которые занимались диджиталом и музыкальными релизами были в моем ведении.
Затем было еще несколько шагов и компаний, в которых я работала. Одна из них – Pop Farm, концертное агентство. Они занимаются организацией концертов Билли Айлиш, Twenty one pilots и других артистов. Сейчас они переживают сложное время. Но это был классный рывок: привозить интересных, нишевых артистов, собирать большие и маленькие стадионы. Очень классные нишевые артисты до нас не доезжают. В нашей стране все пытаются на эстраде деньги делать, а они стремились приглашать интересных артистов. Я какое-то время была маркетинг-директором в Pop Farm. И сейчас, когда рынок изменился, я нахожусь в дистрибьюторе, который называется Believe и тоже развиваю артистов, их творчество в диджитал пространстве.

Все, на самом деле, всегда складывается спонтанно. Много жизненных историй слышу о том, как человек постоянно бессознательно о чем-то думает. Мне просто был нужен подходящий повод, чтобы все совпало. В любом случае, главное – делать то, что тебе нравится. Наверное, мне было бы тяжелей, если бы я перестроила свой интерес в другую область, занималась бы тем, что мне не так сильно нравится.

Музыкальный бизнес

– Проходила ли ты какие-то специальные обучающие курсы по пиару или музыке?

– Помимо медиабизнеса, у меня на журфаке было направление обучения «музыкальная журналистика». Оно меня убедило в том, что это мое. Это классное направление, в котором вы не столько учитесь, сколько общаетесь с рынком. К нам приходило много людей: Бурлаков, Кушнир, то есть те, кто взращивал артистов, мастодонтов, таких как Земфира или Мумий Тролль. Это очень зажигает и вдохновляет. У меня было много мыслей по поводу специальных курсов, они сохраняются и до сих пор. Это стоит немалых денег. В целом, там все также строится: ты общаешься с рынком, пытаясь выхватить информацию по крупицам, для себя что-то понять, но если ты хочешь работать в этой области, нужно зацепиться там, внутри, и видеть это. Я поняла, что все на уровне теории ты никогда не поймешь. Все очень динамично меняется. Важнее практика, то, насколько ты можешь погружаться в процессы, и будет ли тебе интересно. Тогда ты начинаешь углубляться и понимать, что за чем следует. Очень мало такой теоретической литературы. Да и ее нет смысла писать, все быстро меняется. На момент начала работы в сфере у меня был багаж знаний только с факультета журналистики и музыкального направления. Журналистика давала мне широкое понимание того, что происходит на музыкальном рынке и как он меняется.

– Получается, из пиар-менеджера Темниковой ты сразу стала руководителем Believe?

– Еще одним важным профессиональным рубежом был Pop Farm, концертное агентство, в котором я работала и выстраивала процессы продвижения. Мы сильно меняли их диджитал историю. Но это было не очень долго. В Believe я переходила как project-manager и тоже работала с артистами, например, с Тимой Белорусских. Теперь я руководитель проджект менеджеров, они ведут артистов, коммуницируют с ними, выстраивают стратегию того, как мы будем продвигать релиз, как это будет складываться с точки зрения творчества. Через год меня выдвинули на эту позицию, потому что уже хватало опыта. Я была руководителем у Лены, была руководителем в Pop Farm и здесь это было очевидно. Просто на тот момент компания была чуть меньше, такой позиции просто не было и ее в определенный момент ввели. Сейчас я уже руководитель проджект менеджеров в Believe.

– Многие люди не понимают, зачем нужны компании по типу Believe, если песню можно распространить так же легко, как выложить файл в Интернет. Зачем нужен посредник?

– Это в первую очередь бизнес. Раньше мы продавали диски и понимали, что есть некая себестоимость, они продаются. Успешность продукта исчислялась в копиях, которые мы продали. Сейчас мы живем в абсолютно другой среде: чтобы артист зарабатывал со своей музыки, ему нужен дистрибьютор для монетизации. Это осуществляется на площадках, с которыми работают артисты, а их больше 350 точно. Во-первых, это удобно, во-вторых, чтобы платформа монетизировалась и ты получал с нее деньги, дистрибьютор необходим. Это в первую очередь техническая история. Если ты просто загрузишь продукт в Интернет или во «Вконтакте», как сливают периодически альбомы, они не будут зарабатывать. Сейчас это, конечно, меняется, и «ВКонтакте» придумывает свои схемы для молодых артистов, но рынок работает так, чтобы у определенного контрагента была возможность заключить с миллионом площадок взаимоотношения, а финансовая часть проводилась через один канал, который удобен для всех.
Помимо того, что ты можешь просто загрузить свою музыку и самостоятельно пытаться ее продвинуть, есть еще ступени продвижения, как у нас в Believe. Музыки очень много и сложно быть заметным на витрине. Сейчас люди в основном слушают музыку плейлистами и сериалы смотрят подборками, потому что информации много, нужно опираться на что-то. Иначе сойдешь с ума. У каждой площадки есть редакция, с которой мы общаемся, и если у нас сложились определенные взаимоотношения с артистом, то мы продвигаем его на площадке. Это целый процесс. Нужно записать музыку, придумать к ней описание, понять какой будет промоплан. Тогда Believe выступает в роли посредника, который общается с редакциями, а они уже ставят в плейлисты, делают баннеры или спецпроекты. Мы делаем это для того, чтобы артисты были заметнее. Одна из наших компаний TuneCore, где ты можешь 100% забирать на себя и выкладывать музыку. Небольшой cost [вносишь плату – прим. Маленькая редакция] платишь площадке для того, чтобы технически доставить продукт на все платформы, но тебе не делают никакого промо. Дальше уже идет другая схема – ты платишь процент прибыли дистрибьютору или лейблу и он занимается общением с площадками. Музыка обратившегося артиста попадает в плейлисты, становится заметнее. Третий вариант – ты взаимодействуешь с артистом и придумываешь ему стратегию, занимаешься промо частью. Не только взаимодействуешь с площадками, технической стороной, но еще и придумываешь что-то по пиар части, устраиваешь маркетинг, делаешь рекламу, взаимодействуешь с брендами. Artist services, отдел в котором я работаю, занимаются промо, маркетингом.

Если рассуждать о том, нужен ли тебе дистрибьютор или нет – он точно нужен, если ты хочешь получать хоть какие-то деньги. И он нужен еще больше, если ты хочешь, чтобы твоя музыка была значима, услышана и ты был заметен. Поэтому здесь взаимодействие может быть разным, смотря для чего это нужно артисту.

– Какая площадка лучшая для распространения музыки?

– Рассуждать на тему того, какая площадка лучшая, бессмысленно, потому что каждая из них по-своему монетизирует твою музыку. Если смотреть с точки зрения бизнеса, там несколько различается количество денег, которые ты получишь за одно прослушивание на той или иной территории, с той или иной площадки. Это зависит от взаимоотношений площадок и тех, кто распространяет музыку. Если смотреть с точки зрения развития молодых талантов, то сейчас многие мастодонты типа Apple Music, Spotify, «ВК Музыки», будут запускать программы в поддержку молодых артистов. В Spotify – это Radar Music, в Apple – «Восход». Чаще всего мы сталкиваемся с очень знакомыми и яркими именами в плейлистах. Получается, что ты сможешь донести себя и свою музыку, рассказать про проект, даже если ты не очень большой. Это дает толчок. Мы сейчас занимаемся молодым артистами и это благодаря тому, что они попадают в «Восход» или на Radar. Много таких историй с артистами, которые попадали в эти программы и добивались больших результатов. Сразу Х2, Х3 в стриминге и это естественно увеличивает доход, добавляет в фан базу новых людей. Поэтому для развития артистов я бы выделила эти площадки. Если смотреть в будущее, то лучшими будут те, кто будет делать уникальный контент. Сейчас к этому все идет. Помимо музыки, ты еще можешь слушать подкасты, смотреть видео прямо в музыкальном сервисе. Сила будет за теми, кто будет делать музыкальный контент. Площадки превращаются в некоторые медиа. Если раньше мы видели музыкальную журналистику, и это был какой-нибудь журнал Rolling Stone, и ты читал там интервью, то сейчас ты открываешь Apple music и слушаешь это интервью, как например, в шоу «Вопрос ребром».

– Ты часто бываешь на концертах? Какие твои любимые артисты?

– Возможно, это очень дипломатично, но как с любимой площадкой, так и с любимым артистом, я никогда не могла выделить кого-то. Но восхищаюсь многими крупнейшими американскими проектами. Просто потому что ты чувствуешь, сколько людей делает все то, к чему ты в итоге прикасаешься. Те же самые Twenty one pilots – это гигантский проект. Я помню, они должны были приезжать в Москву, на ВТБ арену, на Динамо. Мы придумывали как порадовать фанатов. Например, мы должны были привезти контейнеры, морские, гигантские, перестроить их определенным образом, сделать интересный квест для фанатов. Но это проект так и не был реализован – началась пандемия.. Когда был опыт общения с командой Twenty one pilots, ты понимаешь как много людей работают над этим, насколько высок профессиональный уровень. Я восхищаюсь артистами и с большим кайфом хожу на концерты. Интересно смотреть именно с точки зрения продукта. Если раньше это было хобби, я понимала, что трачу большую часть своей зарплаты на концерты, то сейчас ко многим артистам просто приходишь в гости, в гримерки. К этому уже иначе относишься. Выделить кого-то невозможно. Ты просто стараешься, работаешь, наблюдаешь. Последний раз, когда я была на концерте и именно покупала билет, я уже не могу вспомнить. Потому что теперь это проходки и приглашения. В соцсетях у меня много давних воспоминаний с фестивалей. Сейчас этого меньше. Но я надеюсь, что концертная индустрия встанет, все будет хорошо, ждем этого все вместе.

– А кого слушаешь чаще всего?

– В силу работы мне приходится слушать много плейлистов, чтобы понимать, кто, как продвигается. Видеть новости, новые имена, потому что мы тоже стараемся это замечать, забирать к себе талантов, общаться с ними, выходить на связь. Чаще всего я слушаю именно плейлисты: «Новинки» по Пятницам, кучи плейлистов в ВК, в Яндексе, где угодно. У меня есть абсолютно все музыкальные приложения. Если говорить о том, где я слушаю музыку, я не смогу этого сказать. Хожу по площадкам. Чаще всего это поп-музыка, мировая и наша. Так уже происходит три года. Раньше я слушала дискографиями, альбомами. Еще раньше у меня был плеер Ipod, куда я закачивала гигантские дискографии и больше слушала классику рока. Сейчас по-другому. Но я не грущу из-за этого. У меня дома для кайфа есть виниловый проигрыватель. Я могу слушать на виниле свои любимые альбомы. Давно коллекционирую их. Преимущественно слушаю какую-нибудь жвачку и талантливых людей, которые попадаются в плейлистах.

– Каков твой взгляд на индустрию музыки? Куда все идет с точки зрения качества?

– То, что сейчас становится возможным делать музыку, не прикасаясь к инструменту – на мой взгляд неплохо. Многие могут рассуждать, что музыки как таковой становится меньше. Но теперь каждый человек может самовыражаться, делать музыку быстрее, на более высоком уровне и за меньшие деньги. Это хорошо. Когда появляется больше артистов, появляется больше проектов, растет конкуренция и качество. Все стремятся сделать что-то неординарное, интересное, качественное с точки зрения звука. Появляются такие вещи, как пространственное звучание, когда ты можешь слушать музыку как в кинотеатре, и еще много других инициатив, которые есть со стороны площадок. Мне кажется, мы будем двигаться в сторону того, чтобы слышать музыку, будто ты находишься на концерте. С точки зрения жанра, будет больше электроники, hyper pop, например. Мы знаем, что все циклично. Каждое десятилетие видишь ностальгические нотки в музыкальной истории. Этого тоже будет много. Я уверена, что все движется только в расцвет. Мы будем знать много наших имен, которые смогут, невзирая на повестку, становится гражданами мира, чтобы нашу музыку слушали и там, потому что есть талантливые люди, они на это способны.

За пределами работы

– Как ты начала путешествовать?

– Я помню прекрасно свою первую поездку за границу. Это случилось достаточно поздно. На тот момент, когда все уже побывали хотя бы в Турции, я впервые поехала за рубеж в 2007 году. До этого не было финансовой возможности ни у родителей, ни у меня. А когда появились свои деньги, меня было не остановить. Две основные части расходов – это путешествия и музыкальные концерты. Первый раз я поехала в Вену, в Австрию с сестрой и мамой. Потом количество поездок только росло. Я, действительно, это очень люблю, была во многих местах.

– Сколько стран посетила?

– У меня есть приложение, где отмечаются проценты мира, которые ты захватил собой, то есть где ты побывал. Там почти вся Европа, мало могу назвать стран, где я не была в Европе. В Азии, Индии, Тае, Китае. Но, конечно, там еще есть куда поездить. Была в Доминикане, успела съездить. Сложно сказать, сколько стран я посетила, но, надеюсь, их будет становится только больше. Путешествия дают возможности многое увидеть, вдохновиться, поменять картинку. Это сильно развивает насмотренность для человека, который работает помимо музыки еще и с визуальной частью. Меня это перезагружает. Я делаю много фотографий с путешествий, которые изображают сочетания цветов. Ты видишь классное сочетание, интересную зарисовку, появляется интересная мысль. У меня много таких мудбордов, которые появляются в путешествиях, это всегда вдохновляет.

– Есть цель объездить весь мир?

– Такой цели нет. Но я надеюсь, что буду к этому близка. Я всегда открыта к каким-то экспериментам. За карантин появилось желание поездить по России, тут тоже много невероятных мест, которые на тебя сильно влияют. Я думаю, что я не смогу поставить себе цель увидеть весь мир, потому что едва ли это возможно. Мир огромный, гигантский,. Есть много стран и много уголков, до которых хотелось бы добраться. В ту же самую Новую Зеландию. Поездить по Штатам тоже очень хотелось бы. Поэтому все еще впереди.

– Какой город или страна твои любимые?

– Для отвода души и отдыха подходит что-то одно, для постоянной жизни – что-то другое. Я очень люблю Германию, Италию и Португалию. Это те страны, в которых я подумывала пожить. В Германии – потому что немецкий язык и местная культура мне близка. Казалось, что там будет интересно развиваться с точки зрения карьеры. Я вдохновилась Азией. Многие с разными впечатлениями приезжают из Индии. У меня это был очень классный опыт. Он поменял мою жизнь, потому что после этого я стала заниматься йогой. Мы с подружкой синхронно стали заниматься. Потом отучились на преподавателя. И сейчас у нас есть сайт-проект, который называется йога-weekend. Мы ездим по подмосковью, по классным местам, проводим выезды выходного дня, занимаемся йогой и еще очень много чем. Лепили из керамики, на лошадях катались. Такой энтертеймент, мини-отпуск для людей, которые не могут уехать куда-то надолго. Оказалось, что это востребовано. В этом году надеюсь сделаем поездку на Алтай, очень жду момента, когда мы выйдем за рамки тура выходного дня. Поэтому Индия тоже важный этап в моей жизни. Обязательно там попутешествую подольше. Сменила парадигму и заставила себя посмотреть по-другому на вещи. Даже когда ты идешь по улице в Мюнхене, везде супер чисто. Ты чувствуешь, какие суммы в это вложены, и понимаешь, как сильно заботятся о городе.

– Расскажи как работает йога. В чем ее ценность?

– В момент когда йога пришла в мою жизнь, мне это было необходимо, как дополнительный инструмент. Я искала способ поработать с ментальным здоровьем. В тот момент у меня случилось много неприятностей в жизни, и я не понимала, как с ними справиться. Была терапия и психолог, потому что это первое средство, которое может помочь в такое время. Я попробовала посещать психолога и начала заниматься йогой. Мне повезло с тем, что я встретила классного преподавателя и мне понравилось. Раньше я тоже пробовала заниматься йогой, но я думала: «Боже мой! Как это скучно, никогда в жизни не пойду!». А в тот момент я поняла, что это помогает мне. Она дает мне возможность вырваться из переживаний за прошлое и будущее. Ты находишься в моменте, здесь, сейчас. Можешь побыть с собой в контакте. Из-за того, что мне это по кайфу, мне нравится так существовать. В какой-то момент ты сталкиваешься с выгоранием на уровне физического и ментального. Сложно из этого выбраться. Йога дает возможность поддерживать контакт с собой, когда ты не бежишь – просто замедляешься, остановаешься и слышишь, что у тебя происходит в голове. Без этого, учитывая в каком мире мы живем, объем информации, коммуникаций, встреч, обязательств, которых мы на себя навесили очень тяжело сохранять самообладание.Йога необходима мне, чтобы не поехать кукухой. Как щетка, которой ты с утра чистишь зубы, так йогой можно почистить свои мысли. Я чувствую, насколько изменилась моя жизнь, и я благодаря йоге. Ведь мое настроение и мысли –это выбор. Как одежду выбираешь с утра, так же ты можешь настроить себя на определенный лад и твой день пройдет иначе. Я точно знаю, что жизнь людей, которые практикуют это на коврике, меняется. Тогда ты по-другому реагируешь на разные ситуации. Это дает комплексный эффект на все грани жизни. Ты становишься добрее к людям, к себе.

– Как ты поняла, что достигла должного уровня для начала преподавания йоги?

– Во мне есть внутренний гигантский критик, который не дает мне сделать шаг и признать, что я что-то могу. Я всегда в себе сомневалась. С другой стороны – я не собиралась преподавать. Я, когда шла учиться, даже своей преподавательнице говорила, что мне вряд ли это нужно. Она говорила: «Сходи, сходи. Просто будет полезно для жизни». Я к этому так и относилась. Я не шла для того, чтобы впоследствии преподавать. В какой-то момент, когда я уже училась, мне понравилось, я осталась учиться, мне было супер интересно. Я по-прежнему не думала, что буду преподавать. Потом мне предложили провести замену, потом взять класс в йога-студии. Я поняла, насколько мне нравится фидбек, благодарность от людей. Меня это тоже подпитывает, мне от этого хорошо. Я не меняю сейчас свою жизнь и не ухожу полностью в йогу, а продолжаю заниматься музыкой, работаю в жестком шоу-бизнесе, но при этом я пару лет уже веду занятия в студии. Это тоже какой-то выход в мир. Это мое хобби, которое дает возможность что-то делать для людей.

Авторы: Мария Носова, Полина Бирюкова, Иван Хлобышев